— В одном из интервью вы рассказали, что во время беременности выступали на льду до пяти с половиной месяцев и были спокойны, «как удав». Как вам удалось, будучи беременной первенцем, когда обычно женщины очень переживают, не испытывать тревоги и выходить на лёд?

В семье все ждали, когда у меня начнутся перепады настроения, тем более что психика у меня подвижная. Но гормоны, видимо, сработали так, что я была совершенно спокойна. Самая большая трудность во время беременности — зашнуровать коньки. Для меня лёд был отдушиной: сидеть дома и беречь себя, как хрустальную вазу (как часто принято во время беременности), мне было бы тяжело. Наоборот, социализация и привычная деятельность успокаивали психику. На льду в руках Повиласа* я всегда чувствовала себя уверенно.

*Повилас Ванагас — литовский фигурист, многократный чемпион Литвы, двукратный призёр чемпионата Европы, призёр чемпионата мира в танцах на льду, муж Маргариты Дробязко.

— Как думаете, может, это не гормоны, а спортивная закалка? По вашим наблюдениям, как другие фигуристки переживают беременность?

Кстати, я не понимаю, почему столько шума из-за того, что я спокойно каталась во время беременности и быстро вернулась на лёд после родов. Вероятно, все переживали из-за моего возраста, но на самом деле это скорее норма для фигуристки: выступаем, пока комфортно, и возвращаемся, как только здоровье позволяет. На четвёртый день после родов я впервые вышла на лёд — просто постоять — и поняла, что мне там гораздо лучше, чем подниматься по лестнице. Через три недели я уже выступала.

— Николине уже пять месяцев. Появился ли родительский стресс, тревога? Или вы всё ещё «на дзене»?

Большую часть времени я в умилённом состоянии, в кайфе от общения с ребёнком, и мне даже всё равно, что люди обсуждают моё материнство в 52 года. Но, конечно, тревога за малышку есть. Я постоянно проверяю, как она лежит, как дышит, как себя ведёт, отслеживаю малейшие изменения в её состоянии. Кажется, от повышенной материнской тревоги не убежать, хотя поводов для неё нет.

— А как у Повиласа? Кто в вашей паре тревожнее — вы или он?

Повилас больше переживал во время моей беременности, особенно в последние месяцы, когда я хотела кататься, а он был против. Его, конечно, «колбасило», потому что он чувствовал ответственность, катая меня по льду. А у меня чувство опасности было притуплено — я не осознавала, насколько ему страшно. Он шёл у меня на поводу, понимая, что мне это важно, что я сойду с ума, если буду сидеть дома. Конечно, он тяжело переживал мои роды — это был дикий стресс. А сейчас он спокоен и тоже пребывает в умилении.

— Как вы справляетесь с тревогой в паре? Например, Повилас переживал из-за вашей беременности. Вы проговаривали это?

Нет, он не показывал, что тревожится, — видимо, не хотел меня нервировать. Но иногда прорывалось: например, когда Татьяна Навка предложила мне ещё покататься, он резко

сказал: «Нет, ни за что! Я с ума сойду!» А обычно он хорошо скрывает волнение. Он — скала! То, что происходит у него внутри, никогда не видно. Это важное качество для спортсмена.

— Это спортивная закалка или особенность личности?

У Повиласа железная психика. Во-первых, национальность: в нём есть прибалтийское спокойствие. Во-вторых, он не проходил стрессовую школу российского фигурного катания, где в детстве высокая конкуренция и жёсткий отсев, если ребёнок не справляется с тревогой. У Повиласа мама была тренером, занятия проходили в свободном режиме, конкуренции не было — он был чуть ли не единственным мальчиком в группе и  при этом не собирался становиться фигуристом. В отличие от меня, ему не испортили нервы в детстве. Мой «стрессняк» всегда разбивается о его спокойствие. Это помогает и в жизни, и в работе. Рядом со мной человек-скала. Наверное, я бы не выдержала, если бы рядом был такой же тревожный, как я.

— Вы сказали, что в российской школе фигурного катания серьёзный отсев, в том числе из-за эмоций. Как это происходит?

В фигурном катании это происходит автоматически: если ребёнок из-за волнения не может стартовать, не показывает результатов на соревнованиях, родители либо сами это понимают, либо тренер намекает, что перспектив нет. Никто не говорит прямо: «Ты слабое звено». Обычно родители видят, что ребёнок выезжает на лёд зелёный от страха, и решают не мучить его.

— Вы упомянули, что у вас «подвижная психика». Как вы в детстве справлялись с тревогой?

В младшем возрасте я не нервничала — не было осознанности и ответственности за неудачи. Главное было научиться уверенно стартовать, выйти и откатать программу. В детстве соревнования — это скорее для удовольствия.
Серьёзная тревога приходит лет в 14–15, когда ты уже осознаёшь ответственность. Когда от тебя больше требуют, и ты понимаешь, что не можешь опозориться, — вот тогда появляется груз ответственности, а с ним и нервы: коленки дрожат и так далее.
Я очень эмоциональна, часто остро реагирую, но соревнования меня мобилизуют. А есть люди, которых публичное выступление, наоборот, парализует. Кто-то от стресса бежит быстрее, а кто-то не может сдвинуться с места.

— Пользуются ли спортсмены услугами психологов? Когда подключают специалиста?

У нас никогда не было психолога, я лично с ним не работала. Сейчас некоторые обращаются, но раньше это было не популярно. Профессионал может помочь справиться с тревогой, но у меня такого опыта нет.

— В фигурном катании есть элемент «Аксель», с его названием созвучно название исследования — «Axel». Мы заметили, что сходство не только в названии, но и в сложности: Аксель важен для фигуриста, как и исследование — для науки. Почему Аксель в фигурном катании так сложен?

Аксель — это рубеж. За ним гонятся даже любители. Одинарные прыжки делать просто. Обычный Аксель — полтора оборота, сложнее одинарного. Без него труднее перейти на двойные, тройные и четверные прыжки. Если фигурист прыгает Аксель, он готов к более сложным элементам.
Аксель — двигатель прогресса в многооборотных прыжках. Сейчас максимум — четверной Аксель (4,5 оборота). Четверные прыжки делают сотни спортсменов, а 4,5 оборота на международных соревнованиях исполняет только Илья Малинин и ещё несколько фигуристов — на тренировках.

— Бывает «плюс старт», когда спортсмен выступает лучше, чем на тренировках. Выходит, тревога и адреналин могут помогать?

Превзойти себя невозможно. Ты можешь показать только то, что хорошо освоил, но иногда выкладываешься на 100%. Например, если на тренировке прыжок получается один раз из трёх, а на соревнованиях — с первой попытки.
У меня в детстве «плюс старт» проявлялся не только в фигурном катании. Например, в институте нужно было сделать подъём-переворот. Я сделала его один раз в жизни! Сейчас даже не понимаю, как. Видимо, стресс мобилизовал.
Ещё публика заряжает, особенно шоуменов. Мне всегда был важен зритель — он давал энергию. А у некоторых, наоборот, вызывает ступор: чем больше на тебя смотрят, тем сильнее стресс. Это зависит от психики.

— Как говорил Экзюпери, «мы родом из детства». Каким должен быть тренер, чтобы не сломать психику ребёнка и помочь контролировать эмоции?

Дети делятся на два типа:
1. Тех, кого можно заставить работать только давлением.
2. Тех, кого давление парализует, а поощрение, наоборот, раскрепощает.
Я относилась ко второму типу. Нужно смотреть, как ребёнок реагирует на подход. Есть великие тренеры, которые не повышают голос, и у них фантастические результаты. Есть те, кто работает жёстко, — и у них тоже отличные результаты. Просто отсеиваются те, кому не подходит их метод. Если ребёнок воспринимает крик слишком близко к сердцу, водить его к жёсткому тренеру не стоит.

— Какие соревнования запомнились особенно сильным волнением?

Наша последняя Олимпиада с Повиласом. Там сошлись все факторы для дикого стресса.
Кроме обычного волнения, фигуристы переживают за лёд, заточку коньков и т. д. На сборе мне неправильно заточили коньки — я не могла ими управлять.
Чтобы успокоиться, мы пошли посмотреть выступление французских фигуристов — и на наших глазах они упали. Это добило меня. В итоге я вышла на лёд как в тумане, упала и потащила за собой Повиласа. Это был единственный такой провал  на крупных соревнованиях за всю карьеру.

— На пресс-конференции вы говорили, что приходите на сборы последней, чтобы не заражаться тревогой от других. Есть ещё лайфхаки?

Я люблю перед соревнованиями смотреть старые русские фильмы — они успокаивают.
Ещё есть наблюдение: если перед стартом справиться с мини-стрессом, волнение уменьшается. Однажды у меня пролилась краска для ботинок на платье перед выступлением. Я успела его постирать и высушить, а когда села в автобус, подумала: «Теперь уже всё равно». В итоге откатала программу на подъёме, будто меня «выстрелили из рогатки». Видимо, организм израсходовал стресс на краску, и на волнение во время выступления сил уже не осталось.

— Где черпать ресурс для стабильного эмоционального состояния?

Мне кажется, что большое значение имеет все-таки обстановка в семье. Когда дома все спокойно, стабильно и безопасно, уже не страшны никакие передряги. Очень важна поддержка и плечо любимого человека. Мне очень повезло с Повиласом и в жизни, и в фигурном катании. Когда рядом с тобой человек-скала, все волнение проходит. Я сейчас это особенно ценю и отмечаю. В ледовых шоу я катаюсь с разными людьми, я замечаю, что, если вдруг человек, с которым я держусь за руку, не уверен в себе и нервничает, у него подгибаются коленки, я становлюсь как кремень и выступаю локомотивом, как будто я в паре мужчина – меня накрывает ответственность и мобилизация за двоих. Важно, чтобы в моменты тревоги и волнения был человек, который может взять вас за руку так, чтобы вы почувствовали, что рядом есть на кого положиться.